Гавриков А.А.

Воспоминания иркутян-участников Халхин-Гольской операции: по материалам фондов ГАИО

 

Летом 1959 г. в Советском Союзе праздновалось 20-летие разгрома советско-монгольскими военными силами японских войск у реки Халхин-Гол. Не остались в стороне и иркутяне. В Государственном архиве Иркутской области, в личном фонде профессора Ф.А. Кудрявцева, сохранилась целая подборка воспоминаний иркутян-участников тех событий. К сожалению, в распоряжении автора настоящей статьи нет сведений, жив ли кто-либо из авторов этих мемуаров сегодня. Однако эти материалы представляют несомненный интерес для отечественной исторической науки. Речь идет об ед. хр. 192 фонда Р-2698.

По данным полковника А.М. Макарова, оставившего свои воспоминания о рассматриваемых событиях, по приблизительным подсчетам, в войне на Халхин-Голе принимали участие около 10 000 иркутян и жителей Иркутской области1. В указанном архивном деле имеется список иркутян-ветеранов Халхин-Гола, составленный Ф.А. Кудрявцевым. Список содержит фамилии двенадцати человек2.

В дело подшиты воспоминания пятерых участников халхин-гольского конфликта (включая отрывочные и весьма краткие, менее чем на одной странице, записи майора Н.Г. Тарабина3), два официальных документа («Справка об участии 22-го Краснознаменного авиационного истребительного полка, входящего в состав нашего соединения, в боях у реки Халхин-Гол»4, подписанная начальником офицерского клуба в/ч 45095 майором Гордоном и «Донесение генерал-лейтенанту Камацубара от подполковника Есушу»5, перехваченное нашей контрразведкой), несколько листовок для красноармейцев6 и «Памятка бойцу в наступлении»7.

Написанные в двух тетрадях воспоминания полковника в запасе М.Б. Козеровского (как вариант написания фамилии в фонде встречается Козьеровский) представляют собой очерк, подготовленный не только по личным впечатлениям, но и на основе анализа документальных источников и литературы по истории конфликта. Так, воспоминания открывает пространное рассуждение о военных планах «японской военщины», сводившихся, по мнению автора, к следующему: японцы «хотели превратить МНР в свою колонию создать там плацдарм что бы оттуда двинуться к Советским границам и захватить Дальний Восток, Забайкалье, Сибирь вплоть до Урала. План японской военщины был таков: Захватить МНР и перерезать Великий сибирский путь у Байкала и заодно расплатиться за поражение понесенного японцами в 1938 году у озера Хасан»8.

Далее автор подробно описывает подготовку и ход боев у горы Баин-Цаган, в том числе особое внимание уделив подвигу комбрига М. Яковлева, принявшего «в конкретной обстановке» «смелое решение невиданное еще в истории войск» и отдавшего приказ танковой бригаде, подошедшей к месту боев раньше пехоты, наступать, не дожидаясь поддержки последней9. Однако этот фрагмент очерка, подготовленный на основе исследования литературы и источников по истории конфликта, представляет не особенно значительный научный интерес. Гораздо более интересны воспоминания М.Б. Козеровского в тех местах, где они касаются непосредственно 82-ой мотострелковой дивизии, где автор тогда служил заместителем начальника политотдела. Так, полковник М.Б. Козеровский упоминает о том, что в сформированной на Урале в первые дни боев дивизии уже в эшелонах по дороге на фронт продолжалась работа политаппарата «по проверке личного состава и очистки его от сомнительных и враждебных элементов»10.

Впечатляет приведенное автором описание подготовки японцев к оборонительным боям в июле 1939 г.: «Понеся большие потери японцы приступили к оборонительным работам на занятых позициях. Японцы потрудились не мало, 420 квадратных километров земли МНР они вспахали в доль и попрек – построили окопы, хода сообщения, блиндажи с перекрытиями от тяжелых снарядов и авиабомб… На высоте «Палец» был построен целый подземельный городок с гаражами, конюшнями, складами, с ходами сообщения в которых свободно проходили тяжелые грузовые машины, танки, бронемашины»11.

Особо подчеркивает в своих воспоминаниях М.Б. Козеровский роль парторганизации в подготовке и проведении оборонительных и наступательных операций на реке Халхин-Гол. Роль эта проявилась в выявлении и борьбе с «отдельными неустойчивыми и враждебными элементами»12, а также в укреплении морально-психологического настроя в рядах советских частей и подразделений. Здесь особую роль сыграли распространявшиеся среди красноармейцев периодические издания, а также проводившиеся накануне операций партийные и комсомольские собрания. Неслучайно, автор сводит причины успеха Халхин-гольской кампании, преимущественно, к тому, что красноармейцами руководила партия и их вдохновлял на подвиги пример политработников: «Блестящая победа Советских войск на Халхин-Голе явилась результатом сплоченности бойцов и командиров вокруг Ленинской Коммунистической партии Советского Союза13.

Участник боев А. Каменецкий, автор следующего подшитого в деле очерка, не упомянут в списках, составленных профессором Ф.А. Кудрявцевым, поэтому о нем нет достоверных  сведений на 1959 год, как об авторах остальных воспоминаний.

Очерк А. Каменецкого «К двадцатилетию разгрома советско-монгольскими силами – японских войск на реке Халхин-Гол в 1939 г.» содержит целый ряд заимствований из исторической и военной литературы по истории конфликта. Так, значительная часть текста – это пересказ работ полковника С.Н. Шишкина, в частности брошюры «Боевые действия Красной Армии у реки Халхин-Гол в 1939 году»14. В частности, в начале очерка А. Каменецкий приводит практически дословно информацию о созванной японцами в 1919 г. «всемонгольской конференции», где присутствовали белогвардейские представители от адмирала Колчака и атамана Семенова и японские агенты. Именно с тех времен, по мнению автора, полностью согласного с С.Н. Шишкиным, начались притязания японцев на Внешнюю Монголию15.

Отдельно автор отмечает роль, сыгранную «печатной пропагандой» при подготовке августовского наступления советско-монгольских войск: «Войска получили 17 названий различного рода памяток и листовок общим тиражом свыше 200 тысяч экземпляров. Сверх того, политотдел 1-й армейской группы издал 5 млн. листовок-обращений к войскам противника»16.

 Описание боевых действий сводится к общим словам и никак не связано с личными впечатлениями и воспоминаниями автора. Вслед за С.Н. Шишкиным, А. Каменецкий делит наступательную операцию на три периода: с 20 по 23 августа, с 24 по 27 августа и с 28 по 31 августа17. Одним из существенных отличий между работами С.Н. Шишкина и А. Каменецкого является то, что первый, будучи военным аналитиком, отмечает не только достоинства в действиях советских войск, но и недостатки. Например, он подробно рассматривает такие недочеты в действиях советских частей во время майских боевых действий, как слабость разведки, выдвижение войск к реке «тонкой цепочкой»18.

Краткие воспоминания полковника А.М. Макарова, «участника организации обеспечения военных действий на реке Ханхин Гол»19, как подписался автор, представляют значительный интерес для историков-краеведов, ибо освещают вклад иркутян (воинов и гражданских) в дело разгрома японских войск при Халхин-Голе. Во время боевых действий автор воспоминаний служил в артиллерийском полку 93 стрелковой дивизии, местом дислокации которой был город Иркутск.

Роль Иркутской области в деле разгрома японцев оценена автором как «значительная». На фронт было отправлено из области свыше 10 000 «людских ресурсов», свыше 3 000 лошадей и «несколько сот грузовых машин»20. «все это дало возможность бесперебойно обеспечивать фронт всем необходимым для боя и жизни личного состава»21.

По признанию полковника А.М. Макарова, «население Иркутской области проявило большой патриотизм, в связи с военными действиями рабочие заводов, шахт и предприятий брали повышенные производственные обязательства и с честью их выполняли. На предприятиях производились собрания и митинги.

В короткий срок в городе Иркутске были переоборудованы под военные госпитали Финансово-Экономический и Сельскохозяйственный Институты и Р.У. № 1 завода Куйбышева, куда прибыли на лечение около 800 человек раненых, население города Иркутска проявляло заботу о раненых» 22.

Заключает автор свои воспоминания сообщением о том, что в марте 1940 г. на ст. Дивизионной в Бурятской АССР ордена и медали «за активное участие в разгроме японских захватчиков» были вручены более, чем 300 участникам боевых действий из числа иркутян и жителей Иркутской  области23.

Воспоминания подполковника в запасе Н.А. Сушкевича представляют собой очерк объемом в несколько страниц. Отличие его от очерков М.Б. Козеровского и А. Каменецкого состоит, прежде всего, в том, что автор пишет только о том, чему сам лично был свидетелем, не вдаваясь в абстрактные рассуждения. Весть о нарушении японцами границы МНР застала автора воспоминаний, служившего в должности заместителя командира батальона по тех. части (602 отдельный автотранспортный батальон под командованием капитана С.И. Клейменова), в городе Сухэ-Батор на Селенге. Батальон «без единой поломки и вынужденных остановок» прошел через пустыню путь более 1 000 км до города Баян-Тумень24. В целом, автор подчеркивает героизм советских водителей, отмечая, что они покрывали огромные расстояния в рекордно короткие сроки без поломок и вынужденных остановок в пути. Однако, решив сообщить о проявляемой монголами дружбе и оказании ими помощи нашим водителям, допускает противоречие. В частности, автор приводит следующий пример: «В результате братской дружбы Советского и Монгольского народов были очень частые случаи оказания помощи монгольскими скотоводами, аратами и цириками нашим водителям. Я припоминаю такой случай, как однажды в расположение нашей части прискакал один монгол верхом на лошади и передал, что в нескольких километрах отсюда стоит машина и водитель просит о помощи. Я немедленно туда выехал и действительно оказалось что машина стояла с изломанной рессорой. Нашим водителям оказывалась помощь монголами питанием, если какой-либо водитель отставал от своей колонны и оказывался без запаса продовольствия, оказывалась помощь водой, да мало ли было таких случаев о которых сейчас после 20 лет трудно и вспомнить»25.

Отмечает в своем очерке Н.А. Сушкевич и то, что для водителей Халхин-гольская операция закончилась значительно позже, чем для всех остальных: «Если боевые операции по разгрому японских войск полностью были закончены в сентябре, то для автомобильных частей эта дата не являлась окончанием перевозок. Батальон участвовал в перевозке в глубокий тыл пленных японцев, вывозили на ст. Борзя наши войска и технику, обратными рейсами подвозили инженерное оборудование для укрепления границы»26.

На этом подшивка воспоминаний участников в рассматриваемом деле заканчивается. Далее лишь к упомянутому выше списку иркутян-участников тех событий приложен лист с весьма отрывочными воспоминаниями майора Н.Г. Тарабина, который в то время был «лейтенантом связи, начальником радиостанции». Непосредственного участия в военных действиях ему принимать не довелось27.

В целом, стоит обратить внимание на то, что архивные фонды РФ, Монголии, Китая и Японии, содержащие информацию по истории конфликта на реке Халхин-Гол, представляют собой значительные перспективы для исследования, ибо содержат массу материалов до сих пор не изученных и не опубликованных.

 

Список иркутян-участников войны на Халхин-Голе (по материалам фондов ГАИО)28

1. Пьянков Александр Васильевич, был начальником штаба 127-го мотострелкового полка в звании капитана. Награжден орденами Красного знамени и «Полярная звезда».

2. Сушкевич Николай Алексеевич, был старшим техником, заместителем командира 602-го автотранспортного батальона по тех. части в звании лейтенанта. Награжден значком «Халхин-Гол».

3. Козеровский Михаил Борисович, был заместителем начальника политотдела 82-ой стрелковой дивизии в звании батальонного комиссара. Награжден медалью «За боевые заслуги».

4. Серпинский Генрих Людвигович, был командиром взвода отдельного танкового батальона 93-ей стрелковой Иркутской дивизии. Награжден значком «Участник Халхин-Гола».

5. Подъяпольский Борис Александрович, был командиром разведброневзвода 24-го мотострелкового полка. Награжден значком «Участник Халхин-Гола».

6. Горенский Александр Алексеевич, был командиром стрелковой роты 82-ой дивизии.

7. Кондрашкин Борис Николаевич, был техником самолета 150-го авиационного бомбардировочного полка.

8. Юрченко Александр Емельянович, был радистом 76-го отдельного батальона связи.

9. Марков Александр Михайлович, был красноармейцем [так указано в архивном тексте] 66-го автобатальона 57-ой дивизии.

10. Карпов Иван Александрович, был помощником по техчасти 13-го батальона 24-го мотострелкового полка.

11. Шимохин Георгий Евдокимович, был в госпитале в Баин-Тумене начальником терапевтического отделения.

12. Тарабин Николай Григорьевич, был начальником радиостанции в полку связи [номер полка не указан].

 

 ______________________________________________________________

1 ГАИО, ф. Р-2698, оп. 1, ед. хр. 192, л. 41.

2 Там же, лл. 52-55. Список прилагается в конце статьи.

3 Там же, л. 56.

4 Там же, лл. 50-51.

5 Там же, л. 57.

6 Там же, лл. 58-60.

7 Там же, л. 61.

8 Там же, л. 2. Здесь и далее орфография и пунктуация документа сохранены.

9 Там же, лл. 5-5 об.

10 Там же, л. 7 об.

11 Там же, л. 8.

12 Там же, л. 12 об.

13 Там же, л. 20.

14 Шишкин С.Н. Боевые действия Красной Армии у реки Халхин-Гол в 1939 году. – М., 1946. – 48 с.

15 ГАИО…, лл. 24-25. То же: Шишкин С.Н. Указ соч. – с. 4.

16 ГАИО…, л. 35.

17 Там же, л. 36. То же: Шишкин С.Н. Указ. соч. – с. 33.

18 Шишкин С.Н. Указ. соч. – с. 14-16.

19 ГАИО…, л. 41.

20 Там же.

21 Там же.

22 Там же, л. 42.

23 Там же, л. 43.

24 Там же, л. 44.

25 Там же, л. 46.

26 Там же, л. 47.

27 Там же, л. 56.

28 Там же, лл. 52-55.




Вернуться на главную страницу

Хостинг от uCoz