УДК 930.85
ЗНАЧЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЗАГРАНИЧНЫХ ДУХОВНЫХ МИССИЙ КАК ФАКТОРА МЕЖКУЛЬТУРНОЙ
КОММУНИКАЦИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ С ГОСУДАРСТВАМИ ВОСТОКА (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА
XIX
– НАЧАЛО
XX
ВВ.):
НА ПРИМЕРЕ РОССИЙСКОЙ ДУХОВНОЙ МИССИИ В ЯПОНИИ
А.А. Гавриков
ФГБОУ ВПО Педагогический институт ИГУ, кафедра истории и методики, преподаватель
Понятие межкультурной коммуникации, применяющееся в научной литературе с конца
1970-х гг. [Гришаева Л.И., Цурикова Л.В., 2007, с. 3], в широком смысле,
подразумевает не только общение между отдельными личностями – представителями
разных культур, но и взаимодействие между целыми культурами. Деятельность
Российской духовной миссии в Японии, основанной архимандритом Николаем (в миру –
И.Д. Касаткиным (1836-1912 гг.)) в 1870 г., стала одной из ярчайших страниц в
истории межкультурной русско-японской коммуникации. В последние два с половиной
десятилетия на общем фоне интенсификации международных (политических,
экономических) отношений России со странами Востока (в том числе с Японией)
наблюдается также активизация межкультурных связей. При этом особое внимание
следует уделять роли здесь Русской православной церкви. Хотя в современной
историографии и высказывается точка зрения о том, что «Россия осознает себя
«традиционной», «православной» страной, очевидно таковой не являясь» [Религия и
глобализация, 2009. С. 20], значительное расширение сферы влияния РПЦ на
международные отношения и межкультурные связи в постсоветский период налицо. В
этой связи возрастает актуальность исторических исследований, посвященных
деятельности заграничных Российских духовных миссий в дореволюционный период. В
историографии, в частности, подробное освещение получила миссионерская
деятельность РПЦ на Востоке. Однако далеко не все стороны деятельности
православных миссионеров подробно изучены. В частности, применительно к
Российской духовной миссии в Японии, недостаточно исследован вклад миссионеров в
развитие межкультурных связей России и Японии. С одной стороны, сам Святитель
Николай (с 1906 г. – архиепископ Николай Японский (именно под этим именем он
широко известен в исторической литературе)) и сотрудники Миссии – русские и
японцы – приложили немало усилий к тому, чтобы популяризировать сведения о
Японии в Российской империи. С другой, – основанные Святителем Николаем и его
сподвижниками очаги православной культуры в различных населенных пунктах по всей
Японской империи (а это не только храмы и молитвенные дома, но и школы,
семинарии, училища) стали источниками распространения знаний о русской культуре
[Драганов П., 1904, с. 445-446].
В условиях современной исторической действительности стремительно развивающийся
и всеобъемлющий процесс глобализации, ведущий к расширению и углублению связей
между национальными культурами в пределах регионов и своеобразному культурному
слиянию всех цивилизаций (Востока и Запада) в одну, единую земную
урбанистическую культуру ведет к росту необходимости познавать своего соседа и
себя не в качестве самостоятельной и самодостаточной цивилизации, а в качестве
потенциального структурного элемента возможной наднациональной культуры. Это
влечет за собой актуализацию именно научных исследований, посвященных изучению
«чужого», стремящихся понять и объяснить различные культурные процессы,
характерные для цивилизации государства-партнера. В этой связи представляется
актуальным изучение генезиса процесса познания в России образа Японии и познания
в Японии образа России в 1860-х – 1917 гг. В отечественной историографии долгое
время (до начала
XXI
века) господствовала точка зрения, что распространение в России образа Японии
началось лишь с начала
XX
в. – до того Страна восходящего солнца была практически неизвестна российскому
обывателю [Дроздова Э.А., 1998, с. 38]. Углубленное изучение материалов по
истории деятельности Российской духовной миссии в Японии позволяет доказать, что
данное утверждение справедливо лишь отчасти. Вклад миссионеров-сотрудников
Миссии в развитие отечественного японоведения трудно переоценить: как правило,
их свидетельства, воспоминания, путевые записки отличались высокой степенью
достоверности. В их работах мы находим немало штрихов, значительно дополнивших
образ Японии, бытовавший во второй половине XIX – начале XX в. в кругах
российской читающей общественности, созданный на основе произведений
классической литературы, – преимущественно, «Записок флота капитана Головнина»
(1816) и «Фрегата «Паллады» (1858).
Особое внимание стоит обратить на то, что периодическая печать, в
рассматриваемый исторический период являвшаяся практически единственным (кроме
фольклора и классической литературы) средством «воздействия на общественное
сознание» [Россия и Восток, 2000, с. 424] и формирования представлений о других
государствах в кругах российской общественности, играла главную роль в генезисе
образа Японии в России.
Следует обратить особое внимание на принципиальное различие в путях
осуществления межкультурной коммуникации в Российской и в Японской Империях. В
России начальник Миссии, его сподвижники и воспитанники публиковали свои письма,
дневники, мемуары, путевые записки в отечественных периодических изданиях и, в
меньших объемах, распространяли сведения о Японии путем рассылки (дарения)
собственно миссийских изданий. В Японии же православные миссионеры
распространяли сведения о России, преимущественно, через периодические издания,
а также книги, брошюры, буклеты, издававшиеся в собственной типографии Миссии,
и, в меньшей степени, путем публикаций в японских и иностранных изданиях (в
частности, известно, что в 1903-1912 гг. сведения о деятельности Российской
Духовной миссии публиковались Святителем Николаем на страницах номеров
протестантского издания – «Японского христианского ежегодника» [Мазурика Ю.В.,
2010, с. 133]).
В то же время в России представления о Японии, – хотя и, несомненно, развивались
благодаря публикациям в прессе, изданию монографий и художественных
произведений, а также массовому распространению фотографических карточек из
Японии, отсылаемых в большом количестве Св. Николаем на родину, – были далеки от
уровня представлений о России в Японии. После начала русско-японской войны
указанный дисбаланс продолжал сохраняться, даже несмотря на то, что война,
«столкнув Россию с неведомым противником, всколыхнула в русском обществе интерес
к этой незнакомой стране и ее народу» [Дроздова Э.А., 1998, с. 38]. «…Япония
гораздо лучше знает Россию, чем Россия – Японию», – отмечал А.С. Суворин в одном
из своих «Маленьких писем» в газете
«Новое время» [Новое время, 1904, 24 апреля].
Помимо рассылки писем и фотокарточек, публикации очерков, мемуаров, путевых
записок, миссионеры – сотрудники Российской духовной миссии, приезжавшие в
Россию, в личных беседах с общественными, политическими деятелями, с
представителями самых разных выступали посредниками межкультурной коммуникации.
В «Дневниках Николая Японского» содержится немало упоминаний о беседах с
жертвователями, попутчиками и просто случайными людьми в разных городах России,
где он немало рассказывал о Японии и японцах [Дневники Святого Николая
Японского, 2004, с. 83, 87, 101, 298, 305].
Изучение истории деятельности Российской духовной миссии в Японии как фактора
межкультурной русско-японской коммуникации побуждает обратить внимание и на тот
замечательный факт, что данная межкультурная коммуникация не ограничивалась
только обменом информацией двух культур друг о друге, но в процессе коммуникации
происходило проникновение отдельных элементов культур (преимущественно, это
сказалось на влиянии Русской культуры на Японскую). Так, именно православные
миссионеры научили японцев петь [Суханова Н.А., 2003, с. 20-21]. Немало писалось
о влиянии русской (преимущественно классической) литературы на японскую еще в
дореволюционное время (Гурвич И., 1911, с. 23-24; Миякава Ф., 1913, с. 303-304).
И здесь уместно обратить внимание, что сподвижники и ученики Святителя Николая
приложили немало усилий для того, чтобы имена русских писателей и их
произведения, переведенные на японский язык, стали доступны читателю в Японии.
Деятельность Русской духовной миссии в Японии в 1860-х – 1917 гг. в современной
историографии активно изучается не только отечественными, но и зарубежными
(преимущественно японскими) исследователями. Между тем, многие страницы ее
истории до сих пор еще остаются малоизученными. В частности, одним из таких
«белых пятен» на сегодняшний день является публицистическая деятельность
сотрудников Миссии. Основатель Миссии – Святитель Николай
– был одной из величайших личностей своего времени. Он достиг выдающихся
успехов и как миссионер, и как японовед, и как просветитель. В ряде современных
изданий эпистолярное и публицистическое наследие Владыки опубликовано в качестве
приложений [Саблина Э.Б., 2006, 528 с.], кроме того в распоряжении
исследователей имеется и подборка его японоведческих работ [Избранные труды,
2006, 172 с.]. Но мы до сих пор не имеем полного перечня публикаций Святителя
Николая Японского. Аналогичная ситуация наблюдается и в отношении исследования
публицистического наследия других миссионеров-сотрудников Российской духовной
миссии.
Литература
Статьи из журналов и сборников, монографии и учебные пособия:
Гришаева Л. И., Цурикова Л. В. Введение в теорию межкультурной коммуникации:
учеб. пособие для вузов. 4-е изд. М., 2007. 336 с.
Гурвич И. Японские Тургенев, Чехов и другие // Вестник литературы. – СПб., 1911.
– № 1. – С. 23-24.
Дневники Святого Николая Японского: в 5 тт. / Сост. К. Накамура. Т. 1. СПб.,
2004. 464 с.
Драганов П. Русский язык в японских учебных заведениях и русские писатели в
японском переводе // Русский вестник. – СПб., 1904. – № 10. – С. 445-455.
Избранные ученые труды святителя Николая архиепископа Японского. М., 2006. 172
с.
Мазурика Ю. В. Православная миссия в Японии на страницах «Японского
христианского ежегодника» («Japan Christian Yearbook») / Ю. В. Мазурика //
Болховітіновський щорічник 2009 / Відповід. ред. К. Крайній; наук. ред. В.
Ластовський. – К., 2010. – С. 132-138.
Миякава Ф. Русская литература в Японии // Голос минувшего. – М., 1913. – № 8. –
С. 303-304.
Новое время. – СПб., 1904. – 24 апреля.
Религия и глобализация на просторах Евразии / под ред. А. Малашенко и С.
Филатова. 2-е изд. М., 2009. 341 с.
Россия и Восток: Учеб. пособ. / Под ред. С.М. Иванова, Б.Н. Мельниченко. СПб.,
2000. 456 с.
Саблина Э.Б. 150 лет Православия в Японии. История Японской Православной Церкви
и ее основатель Святитель Николай. М.-СПб., 2006. 528 с.
Суханова Н.А. Цветущая ветка сакуры. История Православной Церкви в Японии. М.,
2003. 96 с.
Материалы конференций:
Дроздова Э.А. Образ Японии и японцев в русско-японскую войну 1904-1905 гг.: по
материалам дальневосточной периодики и архивным фондам Приамурского
генерал-губернатора // Пятая Дальневосточная конференция молодых историков. –
Владивосток, 1998. – С. 38-42.