Японская православная миссия и периодическая печать Российской империи: круг проблем

Гавриков Алексей Александрович, аспирант ИГПУ, кафедра всемирной истории, 3-й год обучения.

Вся история Японской православной миссии во второй половине XIX – начале XX вв., связанная, прежде всего, с деятельностью отца Николая (Касаткина И.Д.), нашла достаточно подробное отражение на страницах различных органов отечественной периодической печати. При этом о славной деятельности «апостола Японии» и его сподвижников и учеников много писалось не только в духовных, но и в светских изданиях, выходивших, как в Москве и Санкт-Петербурге, так и в других городах Российской империи.

Среди  материалов, публикуемых центральными и провинциальными изданиями, особое место занимают этнографические, исторические, политические и т.д. работы самих православных миссионеров, действовавших в Японии. Их вклад в развитие отечественного японоведения высоко оценивался еще советскими японистами. По замечанию исследователя А.А. Щербина, «научные труды И.Д. Касаткина как одного из первых исследователей Японии и сегодня сохраняют интерес для историков отечественного японоведения»[1]. Эти слова справедливы и в отношении публикаций сподвижников о. Николая. В то же время следует обратить внимание на то, что далеко не все эти публикации известны современным исследователям. Ежегодно современными японоведами вводятся в научный оборот все новые и новые публикации, принадлежащие перу кого-либо из сподвижников И.Д. Касаткина.

Между тем, кроме цитированной выше статьи, в распоряжении исследователя имеется сравнительно небольшой объем публикаций, посвященных изучению вопроса взаимодействия деятелей Японской православной миссии с российской общественностью через периодическую печать[2]. Объем настоящей работы не позволяет осветить в подробностях все аспекты обозначенной проблемы, однако следует обратить внимание на ряд вопросов, до сих пор остающихся за рамками научных исследований.

Необходимо указать на то, что о. Николай Японский (Касаткин И.Д.) был выдающимся публицистом своего времени. Между тем, японоведческое – литературное и научное – «наследие Архиепископа Николая, прежде всего его статьи в различных периодических изданиях, до сих пор не собрано воедино»[3]. В распоряжении исследователей нет даже полного библиографического перечня работ Николая Японского.

Наиболее известны его очерки «Япония с точки зрения христианской миссии» и «Сёогуны и микадо. Исторический очерк по японским источникам»[4]. Эти работы написаны и опубликованы в период кратковременного пребывания иеромонаха Николая в России[5]. Эти статьи, освещая целый ряд вопросов, имеют ознакомительный характер и призваны не только посвятить читателя в подробности японской истории, но и сообщить ему более или менее достоверную информацию о современном положении дел в Стране восходящего солнца. Живой и выразительный язык отца Николая, наверняка, привлек внимание читателей. Необходимо при этом отметить один интересный момент: в своих работах автор весьма не лестно отзывается о микадо и склонен более симпатизировать сегуну: «… отсутствие вождя еще заставляет взоры многих обращаться на прежнего сёогуна… Двадцатипятивековая династия, не освежаемая притоком свежей крови и свежих сил, в продолжении последних 1.000 лет производила лишь полуидиотов, или самых незначительных личностей, и теперь, в лице своего пятнадцатилетнего представителя, по свидетельству иностранных очевидцев, нисколько не изменила себе»[6]. В современной историографии вопрос о характере «Мэйдзи-исин» как-то стушевался, между тем в свое время он занимал одно из важнейших мест в советской японистике. И здесь следует отдать должное Николаю Касаткину в том, что именно он первым из русских ученых назвал события, происходившие в Японии в 1860-х гг., «революцией»[7]. При этом движущей силой этой революции о. Николай считает удельных князей (дайме)[8]. В работе «Сёогуны и микадо» автор предпринимает попытку «дать ключ к уразумению современной японской революции»[9]. Святитель Николай подробно рассматривает историю сегунатов Асикага и Токугава и, выводит причины «Мэйдзи-исин» из ослабления централизованной власти сегунов Токугава: «распущение» князей из Эдо, столицы сегуната, позволило им с опорой на свои владения и отчасти помощь иностранцев выступить против существующего порядка[10].

Продолжая рассмотрение вопроса о публицистической деятельности Николая Японского, обратим внимание еще на ряд моментов. Во-первых, до сих пор не найдена и не введена в научный оборот публикация «апостола Японии», которую можно было бы считать первой. А.М. Боголюбов заявляет: «Первая статья святителя Николая – «Япония с точки зрения христианской миссии» привлекла внимание русской общественности»[11]. Однако с этим мнением трудно согласиться. Так, исследователь В. Гузанов обращает внимание на то, что «первые пробы пера» относятся к 1865 году: «Иеромонах Николай начинает сотрудничать с газетой «Восточное Поморье», выходящей в Николаевске-на-Амуре. Он пишет на разные темы»[12]. Среди ранних его публикаций в этой газете наиболее интересны две: «Тайкун и князь Цеосиу» и «Число народонаселения в Японии»[13]. В первой из них отец Николай рисует картину политической ситуации в Японии в 1860-х гг., когда страна столкнулась с объективной исторической необходимостью допустить иностранцев в свои портовые города и смириться с их экономической и политической деятельностью на японских островах. Иеромонах Николай отмечает, в частности, то, что указы микадо об изгнании иностранцев – это «даже по языку точь-в-точь сетованье больного ребенка, которому мешают спать»[14]. Одновременно с этим, он описывает междоусобное столкновение между войсками сегуна и одного из южных князей, который решил «вовлечь Тайкуна в войну с иностранцами»[15]. Уже тогда молодой миссионер отмечал в японской политической ситуации признаки того, что страна стоит на пороге важных политических событий: «… все князья Киу-сиу становятся на сторону Цеосиу… Таким образом над головою Тайкуна, собирается грозная туча»[16]. Но, в целом, статья оканчивается достаточно оптимистично указанием на то, что, по слухам, есть некая партия, желающая помирить сегуна с князем Цеосиу. Вторая из рассматриваемых статей посвящена вопросу численности населения Японии. Здесь отец Николай обращает внимание читателя на то, что «между другими сведениями, удерживаемыми Правительством для себя, находится и статистика…»[17]. Ввиду этого, данные, приведенные в статье, относятся лишь к 1793 году. На тот момент в Японии проживало почти 26 млн. человек. При этом число мужчин было примерно равно числу женщин: 13,8 млн. и 12,1 млн. человек соответственно… Эти первые работы обнаруживают в Николае Японском талантливого публициста, хорошо владеющего темой и пером.

Следует также обратить внимание на взаимоотношения Русской духовной миссии в Японии со старейшей и одной из самых тиражных газет того времени – с «Московскими ведомостями». В целом ряде исследований указывается на то, что  в «60-х годах XIX в. в «Московских ведомостях» печатались написанные им [отцом Николаем – А.А.Г.] «Письма из Японии», знакомившие российских читателей с реальной жизнью этой еще мало известной страны»[18]. Аналогичные высказывания можно встретить и в советских исследованиях: «Его [отца Николая – А.А.Г.] корреспонденции из Японии» регулярно печатались на протяжении 60-х гг. прошлого столетия в «Московских ведомостях»…»[19]. Скромнее упоминает об этом А.А. Щербина: «В течении ряда лет он [Николай Касаткин – А.А.Г.] печатал «Письма из Японии» в «Московских ведомостях»…»[20]. Про «ряд лет» говорит и современный исследователь А.М. Боголюбов[21]. Между тем, просмотрев подшивки газеты «Московские ведомости», – выходившей тогда в Москве  под редакторством В. Корша (1856-1862 гг.), затем – М. Щепкина (1862 г.), а позже  под совместным редакторством М. Каткова и П. Леонтьева (с 1864 по 1875 год)[22], – автор настоящей статьи не обнаружил ни одного «Письма из Японии». Разумеется, в некоторых подшивках отсутствовал ряд номеров, или при беглом рассмотрении (и этот момент допустим!) были пропущены публикации «Писем».

Между тем, в подтверждение своих слов о том, что «Письма из Японии» в «Московских ведомостях» 1860-х гг. – миф, приведем ряд подтверждений. Во-первых, до 1867 года, общественность в обеих столицах Российской империи не знала о том, что Николай Касаткин «подвизается» в Японии на миссионерском поприще. «О том, что Николай тайно занимается проповеднической деятельностью в Хакодатэ в условиях запрета на христианство, в России впервые узнали от консула Гошкевича, который вернулся из Японии в 1865 г., а в 1867 г. вышел в отставку. Он уведомил об этом Миссионерское Общество, о чем 8 октября 1867 г. сообщила влиятельная российская газета «Московские ведомости»…»[23]. Следует указать на то, что заметка в воскресном номере (№ 219) газет М.Каткова и П. Леонтьева помещена со ссылкой на петербургскую газету «Северная Почта». В этом официальном органе Министерства внутренних дел, выходившем ежедневно под редакцией Д. Каменского в № 215 от 4 (16) октября 1867 г. была помещена редакторская статья «Православный миссионер в Японии»[24]. Собственно, эту статью можно условно считать первой публикацией в столичной прессе, посвященной деятельности Николая Касаткина в Японии. Таким образом, до 1867 года, едва ли могли «Московские ведомости» помещать на своих страницах «Письма из Японии».

Во-вторых, среди огромной массы цитируемых уже известных и вновь открытых публикаций, принадлежащих перу «апостола Японии» и его сподвижникам, до сих пор в литературе не встречается ни одной ссылки на то или иное «Письмо из Японии», относящееся к 1860-м годам.

В-третьих, как достоверно известно, «Николай в 1869 г. отправился Петербург с предложением учредить в Японии православную миссию» и вернулся «в Хакодате в 1871 г.»[25]. Таким образом, в трехлетний период 1869-1871 гг. Николай не мог писать «Писем из Японии», ибо находился в России. Остается только один вероятный шанс – найти «Письма» в подшивке «Московских ведомостей» за 1868 г. Однако, при внимательном рассмотрении практически каждого номера (в подшивке отсутствовало примерно двадцать номеров) газет за указанный год, автор не обнаружил ни одного «Письма», принадлежащего перу отца Николая.

Что же касается позднейшего периода (1870-1912 гг.), то он пока оставляет перспективы для отдельного исследования и, возможно, именно в подшивках «Московских ведомостей» этих лет будут обнаружены неизвестные пока публикации святителя Николая...

Следует указать на то, что практически все сподвижники «апостола Японии», приезжавшие к нему из России и возвращавшиеся назад (как о. Сергий (Страгородский), о. Андроник (Никольский)) или остававшиеся в Японии до конца своих дней (как о. Анатолий (Тихай), о. Сергий (Тихомиров)) в той или иной мере владели пером. При этом их статьи, очерки, путевые заметки, фактически исключенные из научного оборота в годы Советской власти и ныне «открываемые» заново, являются ценными историческими источниками. С одной стороны, они были первыми достоверными свидетельствами успехов православия на японской земле, с другой – содержали массу статистических данных, отражающих эти успехи. Так, например, о. Сергию (Страгородскому), бывшему в Японии в 1890-1893 гг.[26], принадлежит подробное описание Собора Воскресения Христова в Токио, строительство которого было завершено в 1891 г.[27], вошедшее красной страницей в его объемистый труд «На Дальнем Востоке (Письма японского миссионера)»[28]. В другом своем произведении – «По Японии (записки миссионера)»[29] – о. Сергий описывает свое путешествие по северным приходам Японии, которое он совершил во время своего второго  пребывания в этой стране в 1897-1899 гг.[30], и приводит подробные количественные и качественные данные о распространении православия на острове Хоккайдо и других северных островах Японии.        

Обращаясь к публицистической деятельности русских миссионеров, «подвизавшихся» в Японии, обратим внимание на то, что они своими работами внесли существенный вклад в формирование «образа Японии» в России. И если, по мнению В.Э. Молодякова, до 1890-х гг. в русской литературе встречались «лишь незначительные, случайные детали»[31] этого «образа», то, с точки зрения А.А. Поповой, Русская духовная миссия привлекала «внимание общественности к Японии и к своей деятельности в этой стране»[32] и вносила определенную лепту в развитие представлений о Стране восходящего солнца.

Чтобы дополнить картину, необходимо упомянуть о том, что в прессе публиковались не только работы самих миссионеров, но и статьи, очерки, заметки о них (авторские и анонимные (редакторские)), принадлежащие перу их современников. При этом информация в этих публикациях была самого различного характера. Иногда о миссионерах писали самую откровенную неправду[33], но, тем не менее, большинство таких публикаций имело положительный оттенок. Чаще всего статьи о миссионерах были призваны привлечь внимание общественности к их деятельности и «направить в нужное русло» поток пожертвований.

Следует обратить внимание еще на один момент: количество публикаций в российской прессе, посвященных деятельности Миссии, то увеличивалось, то сокращалось в связи с теми или иными событиями во внешне- и внутриполитической жизни Российской империи или жизнедеятельности Православной миссии в Японии. Так, наблюдается значительное увеличение числа публикаций, во второй половине 1880-х – начале 1890-х гг. в связи со строительством Собора Христова Воскресения в Токио[34]. С одной стороны, это увеличение связано с необходимостью привлечь внимание (и финансы!) российской общественности к возведению Собора, а с другой – с тем, что у публицистов появилась новая тема для творчества. Следующий «всплеск» наблюдается в связи с русско-японской войной и увеличившимся в связи с ней вниманием к Японии. Именно в 1904 г. увидели свет мемуарные записки о. Андроника (Никольского)[35]. «Несомненно, – отмечает миссионер в предисловии к своему очерку, –  теперь всякому интересно знать, что за страна Японии, с которой нам теперь приходится по необходимости воевать»[36]. Последнее оживление внимания российской прессы к деятельности Японской православной церкви (с 1906 г.) связано с печальным событием – кончиной отца Николая, архиепископа Японского. «Кончина Архиепископа Николая вызвала многочисленные отклики прессы в виде некрологов, воспоминаний и биографических очерков. В этих текстах немало повторов, но некоторые из них были написаны людьми, лично знавшими покойного Архиепископа, и представляли собой мемуарные свидетельства о нём…»[37]. «Все крупнейшие русские периодические издания, такие как «Исторический вестник», «Русский вестник», «Всемирная иллюстрация», «Богословский вестник», «Домашняя беседа», «Нива» известили русскую общественность об этой скорбной утрате. Как отмечали многие очевидцы, не только христиане, но и приверженцы других религий почувствовали в кончине архиепископа Николая горестную и незаменимую утрату»[38].

В заключение укажем, что своей публицистической деятельностью на страницах российской периодической печати православные миссионеры, действовавшие в Японии, внесли ценный вклад в формирование и развитие представлений русской общественности (во всяком случае, читающей!) об этой экзотической стране Востока.  

 



[1] Щербина А.А. Николай Касаткин – один из первых русских японоведов // Народы Азии и Африки. – 1977. – №4. – с. 163.

[2] См., напр.: Боголюбов А.М. Пресса России о Русской духовной Миссии в Японии. (Период Мэйдзи, 1867-1912 гг.) // Из истории религиозных, культурных и политических взаимоотношений России и Японии в XIX – ХХ веках / Сб. ст. – СПб., 1998. – с. 69-82.

[3] Саблина Э.Б. Православная церковь в Японии в конце XIX – XX вв. и ее основатель Святитель Николай. – Дисс. … к.и.н. – М., 2000. – с. 15. 

[4] Николай, иером. Япония с точки зрения христианской миссии // Русский вестник. – М., 1869. – т. 83. – № 9. – с. 219-264; Николай, иером. Сёогуны и микадо. Исторический очерк по японским источникам // Русский вестник. – М., 1869. – т. 84. – № 11. – с. 207-227 и № 12. – с. 414-460.

[5] Щербина А.А. Указ. соч. – с. 156.

[6] Николай, иером. Япония с точки зрения… – с. 263-264.

[7] Там же.с. 260.

[8] Там же.с. 261.

[9] Николай, иером. Сёогуны и микадо... – № 11. – с. 208.

[10] Там же. – № 12. – с. 460.

[11] Боголюбов А.М. Указ. соч. – с. 72.

[12] Гузанов В. Святитель Николай Японский // Япония сегодня. – 1999. – № 7. – с. 5.

[13] Николай, иером. Тайкун и князь Цеосиу // Восточное Поморье. – Николаевск, 1865. – 20 ноября; Николай, иером. Число народонаселения в Японии // Восточное Поморье. – Николаевск, 1865. – 4 декабря.

[14] Николай, иер. Тайкун… – 20 ноября.

[15] Там же.

[16] Там же.

[17] Николай, иер. Число народонаселения в Японии… – 4 декабря.

[18] Россия и Восток: Учеб. пособие / Под ред. С.М. Иванова, Б.Н. Мельниченко. – СПб., 2000. – с. 405.

[19] Штейнгауз А.И. Русская пресса и публицистика о революции 1868 г. и преобразованиях в Японии // Страны востока в политике России в XIX – начале XX вв.: Сб. ст./ Отв. ред. Б.Д. Пак. – Иркутск, 1986. – с. 106.

[20] Щербина А.А. Указ. соч. – с. 156.

[21] Боголюбов А.М. Указ. соч. – с. 71.

[22] Сведения взяты из картотеки Российской государственной библиотеки (г. Химки). В 1863-1864 гг. фамилия редактора в номерах газеты не указывалась.

[23] Саблина Э.Б. Православная церковь в Японии… – с. 51.

[24] Северная Почта. – СПб., 1867. – 04 октября.

[25] Иванова Г.Д. Архиепископ Николай и его японские ученики // Из истории общественной мысли в Японии XVII – XIX вв.: Сб. ст. / Отв. ред. В.Н. Горегляд. – М., 1990. – с. 194.

[26] Патриарх Сергий и его духовное наследство / Сб. трудов. – М., 1947. – с. 20.

[27] Сергий, архим. На Дальнем Востоке (Письма японского миссионера) // Богословский Вестник. – Сергиев-Посад, 1896. – № 4. – с. 123.

[28] Богословский Вестник. – Сергиев-Посад, 1895. – № 9, № 11; 1896. – № 1, № 3-5, № 7-12.

[29] Там же. – 1899. – № 4, № 7-12.

[30] Патриарх Сергий… – с. 22.

[31] Молодяков В.Э. Образ Японии в Европе и России второй половины XIX – начала XX вв. – Дисс. … к.и.н. – М., 1995. – с. 114.

[32] Попова А.А. Формирование образа Японии в российском общественном сознании (XVII – первая четверть XX вв.). – Дисс. … к.и.н. – Краснодар, 2001. – с. 127.

[33] Одну из историй, связанных с публикацией в газете «Русская земля» в 1910 г. искаженного варианта речи епископа Сергия (Тихомирова), произнесенной в Иркутске по дороге в Японию, из которой, якобы, следовало, что «Японец – с недоразвитым от природы мозгом», приводит в своей диссертации А.А. Попова (с. 127-128).  

[34] См., напр.: Московские ведомости. – М., 1886. – 4 марта.

[35] Андроник, архим. В Японии (Воспоминания и впечатления бывшего японского миссионера) // Русский вестник. – СПб., 1904. – № 5. – с. 43-91.

[36] Там же.с. 43.

[37] Саблина Э.Б. Указ. соч. – с. 17-18.

[38] Боголюбов А.М. Указ. соч. – с. 81.




Вернуться на главную страницу

Хостинг от uCoz